— Почему вы недолюбливаете меня, красавица? Вам следует стараться заслужить мою благосклонность.

— Это вовсе не так, — ответила Скай, спокойно глядя на него. Но торжествующая улыбка Дадли погасла, когда она продолжила:

— Однако не могу сказать, что и люблю вас.

— Тогда зачем же, черт возьми, вы сделали меня крестным отцом вашего сына?

— Так решил мой муж, — солгала Скай. — Он подумал, сколько бы я вас ни отталкивала, лорд Грубиян, вы не рассердитесь на мальчика. А я, как добрая жена, всегда слушаюсь мужа, — скромно закончила она.

— Боже! Ваша добродетель просто воспламеняет меня!

— Но я вовсе не намеревалась вас воспламенять, сэр!

— Но тем не менее вам это удалось, мадам. — Он бросил быстрый взгляд в сторону Елизаветы, но та была занята. Застав врасплох Скай, лорд вывел ее из танца и повел в уединенный альков. Прежде чем она смогла оправиться от шока, руки Роберта Дадли крепко обхватили ее.

Скай была вне себя и яростно сопротивлялась:

— Сейчас же отпустите меня, сэр!

Его низкий смех прозвучал почти как рычание:

— Нет, моя славная Скай, не отпущу. Довольно скромничать, мадам! Я хочу попробовать ваши спелые губки, — он склонил голову к декольте, — и вот эти сладкие плоды.

Скай старалась освободить руки. Когда ей это удалось, она попыталась оттолкнуть лорда Дадли, но он еще сильнее прижал ее к себе. Тщетно она старалась увернуться от его губ, мокрый рот вельможи настиг ее губы, стараясь пробудить страсть там, где ее не было. Скай не решалась кричать, потому что влюбленная королева могла подумать, что это она завлекает ее кавалера. И Роберт Дадли, конечно, об этом знал. Его язык проник к ней в рот с недвусмысленной целью. Она почувствовала, как его опытные руки задирают ей юбки, и поняла, что сейчас ее хладнокровно изнасилуют. Она ударила коленом, стараясь попасть в уязвимое место. Наградой ей было моментальное освобождение и гримаса боли на лице Роберта Дадли.

Не проронив ни слова, Скай с пылающими щеками выскользнула из алькова. Ей повезло, что Дадли выбрал для свидания такое уединенное место: никто не заметил, как они вошли туда и как она поспешно выскочила оттуда. Схватив с подноса проходящего лакея бокал вина, она заставила себя выпить его до дна. Скай остановилась у зеркала, поставила бокал и дрожащими руками поправила прическу и платье.

Похотливый самовлюбленный сукин сын! Как посмел Дадли напасть на нее? Она сделала все, чтобы охладить его пыл, но от него оказалось не так просто избавиться. Королеве жаловаться нельзя — она влюблена в него и не потерпит жалоб на своего обожаемого Роберта. «Мне даже не хочется возвращаться ко двору, — безнадежно думала Скай. — Может быть, удастся отпроситься весной, а к осени королева найдет себе новых любимцев. Тогда мы сможем остаться в Девоне и спокойно растить детей». При воспоминании о Девоне она немного успокоилась и, взяв бокал, присоединилась к остальным гостям.

А в алькове, который она так поспешно покинула, все еще оставался Роберт Дадли. Несколько минут на него накатывали волны боли, но постепенно ему становилось легче. Маленькая чертовка, думал он, злясь и проникаясь к Скай интересом. Он с сожалением потер ушибленное место, все еще не в силах поверить, что она оттолкнула его. Женщины никогда не отвергали Роберта. Она еще об этом пожалеет. Однажды он овладеет ею, и об этом одолжении будет просить его она. Одернув камзол, он вышел из алькова.

Весь остаток вечера Скай ухитрялась избегать Роберта Дадли, но чувствительный к ее настроениям Джеффри понял — что-то было не так. Незаметно он отвел ее в сторону.

— Что-нибудь случилось, дорогая?

— Дадли меня пытался изнасиловать, — сердито ответила она.

— Что?

— Потише, Джеффри. — Она предупреждающе взяла его за руку. — Он и раньше надоедал мне своим вниманием. Но ты лучше меня знаешь, что королева не поверит, если я ей пожалуюсь. Он на это и рассчитывает.

— Но он…

— Нет. Я заехала ему коленом по яйцам. Вряд ли сегодня он сможет танцевать.

Джеффри вздрогнул, но в сердце не испытал ни малейшего сочувствия к Дадли.

— Как посмотришь на то, чтобы сразу после маскарада уехать в Девон, дорогая?

— Конечно! — Ее лицо осветилось радостью.

— Задержимся, чтобы переодеться во что-нибудь более теплое и удобное, и на рассвете уедем. По дороге я знаю прелестный постоялый двор, где мы сможем провести завтрашнюю ночь. — И он поцеловал жену в нос.

— Как тот, «Утка и селезень»?

— Лучше, — улыбнулся он. — Не возражаешь, если мы останемся в Девоне и плюнем на двор и на Лондон?

— Нет. Это меня только обрадует. Боюсь, что в глубине души я деревенская мышка. Это тебя не слишком обескураживает?

Джеффри заключил жену в теплые любящие объятия.

— Вот что, дорогая женушка, я не хочу делить тебя ни с кем, разве что с нашими детьми.

— Разве что? — ухмыльнулась она.

— По правде сказать, я не хочу делить тебя и с ними. А теперь вернемся к гостям, которые без нас скучают.

Во время полуночной трапезы де Гренвилл и недавно вышедшая замуж Леттис Кноллиз нашли миниатюрные коронки в своих кусках праздничного пирога и стали королем и королевой Двенадцатой ночи. Весь остаток ночи де Гренвилл веселил гостей, взыскивая с них шутливые фанты. Даже бедная Леттис не избежала этой участи: Дикон распорядился сперва завязать ей глаза, а потом приказал девушке поцеловать выбранных им шестерых мужчин.

— Один из них ваш муж Уолтер, дорогая! Вы должны попытаться определить его.

Бедняга Леттас оказалась в весьма щекотливом положении, потому что Уолтер был не из самых пылких любовников. Ослепшая от повязки, она стала внимательно прислушиваться и за хихиканьем различила приближающиеся шаги. Выставив губы, она получила шесть поцелуев — один легкий, шутливый, два дружеских, два мокрых противных и один страстный, заставивший ее поежиться.

Девушка притворилась, будто размышляет. На самом деле ей было ясно, что среди этих мужчин Уолтера не оказалось. Но ей хотелось узнать имя незнакомца, повергшего ее в трепет своим поцелуем.

— Последний джентльмен и есть Уолтер, — твердо заявила она. — Я в этом совершенно уверена.

Ее утверждение было встречено громким смехом, и, когда с нее сняли повязку, Леттис обнаружила, что стоит перед лордом Дадли.

— О! — вскричала она в милом смущении. — Но он целуется точно так же, как это делает Уолтер.

— Среди них не было Уолтера, — хохотал де Гренвилл.

— Как же так, Дикон! — явно рассерженная Леттис топнула ногой, чем вызвала еще больший смех окружающих.

Обнимая королеву, Роберт Дадли улыбнулся про себя. Леттис Кноллиз оказалась прелестной кокеткой Когда он ее целовал, то почувствовал у себя во рту ее язычок. Из-под полуприкрытых век он вдруг заметил, что она потихоньку, но также откровенно смотрит на него. Так-так, подумал вельможа, вот неплохая партнерша для ночных игр, когда Бесс только раззадорит и прогонит прочь.